Если режим президента Венесуэлы Николаса Мадуро будет свернут, Владимиру Путину придется аннулировать еще одну дорогостоящую геополитическую ставку. Но не надейтесь, что Москва перестанет играть в подобные рискованные игры, раз уж она пытается противодействовать влиянию США во всем мире.

Россия является самым важным после Китая иностранным спонсором Венесуэлы. Данных о финансировании Венесуэлы этими странами очень мало, но инвестиции Китая оцениваются в 70 миллиардов долларов, и большая их часть должна быть погашена поставками нефти. Россия и ее госкомпании за последние 20 лет потратили на предоставление кредитов и инвестиции более 17 миллиардов долларов. В декабре президент Путин пообещал инвестировать еще шесть миллиардов долларов и поставить в страну 600 тысяч тонн зерна.

Значительная часть российских кредитов и инвестиций была направлена через компанию «Роснефть», государственный нефтегазовый гигант, которым управляет союзник Путина Игорь Сечин. Согласно последнему доступному для ознакомления годовому отчету, к концу 2017 года «Роснефть» продала нефти, добытой венесуэльской государственной компанией «ПДВСА» (PDVSA), на 2,5 миллиарда долларов.

Хотя для покрытия своих долгов Венесуэла поставляет нефть медленными темпами, Россию в целом вполне устраивает, что они накапливаются, поскольку это позволяет ей получить потенциально выгодные лицензии на добычу нефти и газа. Она является владельцем крупных миноритарных пакетов акций пяти совместных с PDVSA предприятий. В 2017 году они добыли 59 миллионов баррелей нефти, что составляет более 8% от годового объема добычи Венесуэлы.

«Мы никогда оттуда не уйдем, и никто нас не сможет оттуда выгнать, — заявил однажды Сечин, говоря о планах «Роснефти» в отношении этой латиноамериканской страны.

Однако не исключено, что это не более чем стремление выдать желаемое за действительное. После того, как США свергли Саддама Хусейна, российская нефтяная компания «Лукойл» лишилась лицензии на работу на иракском месторождении Западная Курна. Она смогла вернуться только в 2009 году в составе консорциума с норвежской компанией «Статойл» (Statoil) — и только после того, как Россия заключила с новым правительством Ирака соглашение о списании солидного долга.

В результате падения режима Каддафи в Ливии были закрыты проекты, в которые российские компании «Газпром» и «Татнефть» вложили один миллиард долларов, а также было прекращено строительство высокоскоростной железной дороги, которым занималась компания «Российский железные дороги». Переговоры с ливийскими властями о возобновлении работ по этим проектам продолжаются.

Если Мадуро будет свергнут, а на его место придет правительство, поддерживаемое США, то весьма вероятно, что российские проекты будут приостановлены, а долги Венесуэлы не будут погашены. Этим и объясняется реакция Москвы на признание президентом Дональдом Трампом лидера оппозиции Хуана Гуаидо президентом страны.

Запад «в ручном режиме меняет там власть», написала в «Фейсбуке» официальный представитель МИД России Мария Захарова. А пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков заявил о «попытке узурпации верховной власти».

Пока ничего не решено, армия Венесуэлы, имеющая тесные связи с российской армией, судя по всему, по-прежнему поддерживает Мадуро. Но он не может рассчитывать на то, что сможет надолго удержать власть в условиях экономического хаоса, гиперинфляции и почти голода.

Российское правительство даже предложило венесуэльцам план восстановления экономики, призвав прекратить безответственно печатать деньги, провести налоговые реформы и ввести определенный минимальный базовый доход. Но, наверное, уже слишком поздно все это делать. Никакие репрессии не смогут до бесконечности продлевать страдания такого масштаба.

В этом месяце в Москву в поисках кредитов приезжал президент Зимбабве Эммерсон Мнангагва и предлагал использование ресурсов на условиях концессии, пока его народ протестовал из-за роста цен на топливо в полтора раза. В Судане, стране, где компания «Российские железные дороги» ведет переговоры о модернизации местных железных дорог, а госкорпорация «Росатом» заключила контракт на строительство атомной электростанции, протесты, вызванные экономическими трудностями и продолжающиеся уже не одну неделю, дестабилизировали режим президента Омара аль-Башира.

Логика внешней политики Путина по противодействию влиянию США везде, где только можно, не оставляет ему иного выбора, кроме как поддерживать эти жестокие, не пользующиеся популярностью режимы. Он осознает, что может понести финансовые убытки в случае, если эти режимы будут свергнуты. Но на самом деле Россия инвестирует не в нефть, железные дороги или ядерную энергетику — она инвестирует средства в поддержку любого правителя, который заявляет о сопротивлении западной экспансии.

В отличие от Китая, для которого даже расходы, продиктованные политическими соображениями, являются средством, позволяющим добиться экономического влияния и в конечном счете получить прибыль от инвестиций, у Путина расходы в первую очередь связаны с геополитикой советского образца — даже если они оформляются в виде капиталистической коммерческой сделки.

Правда, вполне возможно, что в Венесуэле экономический интерес сильнее, чем во многих других странах. Хотя страна сейчас не может добывать много нефти из-за крайне неэффективной деятельности правительства, она располагает самыми большими в мире запасами нефти. России, которая имеет лишь треть этих разведанных запасов, ощутимое присутствие в Венесуэле помогает обеспечить определенные позиции на нефтяном рынке до тех пор, пока существует спрос.

Если Мадуро потерпит неудачу, это станет болезненным поражением для Путина. Но это не помешает ему финансировать других Мадуро по всему миру за счет российских налогоплательщиков. Если же президенту Венесуэлы удастся удержаться у власти, это лишь убедит Путина в том, что подобные затраты окупаются.